Не смотри в душу мне...
Инок59
Не смотри в душу мне, там зияет открытая бездна,
Там пылает огнём, бой извечный меж злом и добром.
Засыпаю и снова, надеюсь на утро воскреснуть,
Подпоясавшись верой, иду через мрак напролом.
Скажут мне, что ты душу терзаешь на части?
Будь попроще, ведь мир на соблазнах стоит.
Ну, к чему тебе эти духовные страсти?
Только совесть занозою в сердце болит.
Я смотрю репортажи, сжимается сердце,
И не вольно слезою мне застит глаза.
Что ж вы в вечность себе закрываете дверцу,
Что ж живёте разгульно, забыв тормоза???
Равнодушие наше граничит с абсурдом,
Пилим сук, на который уселись гуртом.
И знамений не видим, не слушаем мудрых,
И бездушно себя осеняем крестом.
Побеждает нас зверь, обрекая заблудшие души,
Мы, не каясь, бредем, отзываясь на плотский призыв.
А молясь горько плачем, но БОГ нас, увы, не услышит,
Ведь мы души закрыли в склепах тесных, телесных могил.
Зло питается мраком из нас исходящим,
Накопившись, откроет портал сатаны.
Неужели мы стадом, от страха смердящим,
Путь продолжим к развалу, ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Невесте - Роман РАУД Если Вы хотите пожертвовать средства и поддержать моё служение можете послать перевод на карту сбербанка 4276877026524975
Мы будем рады любой помощи.
С уважением, Роман Рауд
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
